Но после стольких дружеских спаррингов у наших стражников и мысли не возникло отказаться!

Что ж, первый этап — этап приручение стражи и убеждения её в нашей никчёмности прошёл успешно.

Позавтракав, мы начали неспешно сворачивать лагерь, подтверждая образ туристов на пикнике.

Неспешно-то неспешно, но как-то справились мы слишком быстро…

Аристарх Петрович было нахмурился, но потом махнул рукой — мало ли, так получилось. Но не всегда мы такие расторопные.

Поймав его взгляд, я громко проворчал, что мы так быстро уехали из города, даже полюбоваться архитектурой не успели. И теперь вот опять куда-то торопимся!

На что Аристарх Петрович демонстративно ответил:

— Ну, возвращаться плохая примета. Так что оставим Бурчун на обратный путь! А что касается архитектуры, вот приедем в Турфан, встретимся со старейшиной Ян Джао и попросим его показать нам город.

Этот пункт тоже был в плане адвоката. Причём на прогулке по городу мы должны будем оставаться беспечными туристами, чтобы стражники стали ещё больше недооценивать нас.

Я глянул на стражников и понял, что это будет очень непростая задача. Потому как наработанные рефлексы никуда не денешь. И любой мало-мальски тренированный воин сразу определит, насколько тренирован человек. И это было узкое место в нашем плане.

Глава 22

Лагерь мы свернули только к обеду. Причём, мы все делали вид, что усиленно торопимся, но при этом мешали друг другу. Что касается преподавателей, они тоже суетились, отдавали нам взаимоисключающие приказы, то есть, всеми силами наводили хаос, показывая тем самым, что организация у нас тоже хромает.

Это как в «Формуле любви»:

— Степан! У гостя карета сломалась.

— Вижу, барин. Ось полетела. И спицы менять надо.

— За сколько сделаешь?

— За день сделаю.

— А за два?

— Ну… За… Сделаем и за два.

— А за пять дней?

— Ну, ежели постараться — можно и за пять.

— А за десять?

— Ну, барин, ты задачи ставишь! За десять дён одному не справиться, тут помощник нужен — хомо сапиенс!

— Бери помощников, но чтобы не раньше!

Вот и мы — усердно «помогали» друг другу…

Теперь нужно было ждать ответного хода. Если охрана будет усилена, то те, кто приставил к нам стражников, действительно заботятся о нас. А если охрану ослабят, то и к бабке ходить не надо — стражников послали наши враги.

Понятно, что посреди дороги каких-то действий предпринято не будет, и скорее всего стражники и дальше будут наблюдать за нами.

Хотя, если уж начистоту, то и мы наблюдали за ними. Например, я теперь точно был уверен, что ночной часовой не единственный в отряде, кто знает русский язык. А если учесть, что русский язык сложен для иностранцев, то нет сомнений: ценность таких специалистов выше. Вот и получалось: к нам приставили довольно-таки дорогих охранников. С какой только целью?

Я понимал задумку Аристарха Петровича и с удовольствием подыгрывал ему. Например, позвал парней, и мы с ними забрались на крышу кареты. А что? Ветерок обдувает, да и видно далеко! А что техника безопасности, так молодёжь, адреналин и всё такое.

Ну и опять же, преподаватели громко ругались, заставляли нас слезть, а мы демонстративно оставались на крыше, показывая, что мнение старших нам не указ.

А если учесть, что в Китае уважение старших — национальная черта, то мы в глазах стражников вообще монстрами выглядеть должны.

На самом деле Аристарх Петрович ещё с вечера сказал мне ехать наверху и наблюдать за дорогой и поведением нашей охраны. Естественно, не показывая виду.

Что я и делал. Надо сказать с большим удовольствием! Единственное, на крыше было жарко от раскалённого солнца, но это искупалось лёгким ветерком и красивым видом.

Вскорости я заскучал. Потому что ничего из ряда вон не происходило. Часть охранников ехали впереди кареты, часть позади.

Вокруг тянулся однообразный пейзаж — рисовые чеки по обе стороны дороги. Хоть бы там работники были! Но ещё не пришло время засевать рисовые поля.

Потом закончились поля и начались пустынные земли.

Словно бы кто-то провёл черту — вот только последние чеки, а дальше пески.

Парни один за другим вернулись в карету, а я остался наверху. Сидел в позе для медитации и прислушивался к природной ци.

Как ни странно, но здесь, в пустыне ци было очень много. И чем дальше мы углублялись в пустыню, тем природной ци становилось больше! Только была она какая-то злая — жёсткая и колючая. Такую ци не впитаешь. А если вдруг и впитаешь, то она разорвёт все меридианы!

Однако, если меридианы будут очень крепкими… Это ж какой потенциал для развития! Если научиться усваивать такую ци, то медитация тут, в пустыне здорово продвинет культивацию! Возможно даже получится поднять новый уровень!

«А ведь тут должно быть много высокоуровневых демонических зверей!» — подумал я, прежде чем разглядел около горизонта тёмную точку. Так, мелочь! Но концентрация природной ци в том направлении была особенно велика.

Я попробовал рассмотреть, что там, даже привстал! Но точка была очень далеко. Хотя… Похоже, она приближалась.

Один из стражников проследил за моим взглядом и вдруг закричал:

— Всем в укрытие! Держите лошадей. Ставьте все барьеры, какие у вас есть! Немедленно.

Я удивлённо посмотрел на него.

— Ты чего сидишь? — закричал он мне. — Слезай быстро, если жить хочешь. И марш в карету!

Другие стражники прискакали к карете и остановились с противоположной от приближающейся точки стороны.

Наш возница проникся всеобщей тревогой и засуетился, не зная, что делать.

Охранник, поднявший тревогу, протянул нашему вознице несколько платков и приказал:

— Завяжи головы коням! Закрой им глаза, уши, нос и рот. Быстро!

Возница побежал исполнять.

Стражники в это время повязывали головы своим лошадям. Понятно, чтобы они могли дышать, но чтобы максимально закрыть органы чувств.

Я снова глянул на чёрную точку и понял, что это не фига не точка — потому как она за эти несколько минут выросла в полнеба.

У меня сердце забилось в тревоге, и я скатился с крыши кареты на землю.

— Что это? — спросил я у первого попавшегося стражника, показывая в сторону приближающейся опасности.

Он ничего не ответил мне. Просто схватил за шкирку и швырнул в карету. И тут же захлопнул дверь. Я даже не успел возмутиться — так быстро всё произошло.

В следующий момент карету ударило и стало темно, словно внезапно наступила ночь.

— Что это? — спросила испуганно Анастасия, повторяя мой вопрос.

Собственно, этот вопрос был на лицах у всех, включая и преподавателей.

Сиденья уже были убраны, все сидели на полу. Волки в страхе жались к людям. Лишь кот невозмутимо лежал на руках Варвары Степановны. И она поглаживала его, успокаивая. Или успокаиваясь…

То, что бесновалось снаружи, снова и снова било в бочину кареты. Слышались крики, отрывистые приказы, ржание лошадей, вопли ужаса.

Просто так сидеть в неизвестности и ждать, когда всё закончится, было невыносимо, и я подполз к окошку и выглянул.

Судя по всполохам, карета была накрыта защитным куполом. А может и не одним. Но я видел, что защита едва держится. А там, за ней — клубы чёрного дыма, внутри которых сверкали молнии.

Эти клубы двигались. Но как-то неправильно.

Прошло некоторое время, пока я понял, что клубы чёрного дыма движутся, словно человек, объятый грозовыми тучами в самый разгар чудовищной грозы!

— Даже не представлял, что когда-нибудь смогу увидеть его, — восхищённо проговорили рядом.

Я обернулся, потрясённый несоответствием интонации говорящего и тем, что происходило снаружи.

Рядом со мной выглядывал в окно Ростислав Петрович.

Вопрос сорвался прежде, чем я осознал его:

— Кто это?

Лишь потом до меня дошло, что я спросил о происходящем, как о живом существе.

Ростислав Петрович, не отрываясь от окна, сказал: